Психолог Алматы

На внешнем (социальном) уровне, она меняет статус: перестает быть дочерью своих родителей, чтобы стать полноправной представительницей своего сообщества, на внутреннем (психологическом) уровне она перерождается и, как говорит Римма Ефимкина, умирает как девушка, чтоб возродиться женщиной. Несмотря на сходство сказок, в них есть и значительные различия. Как нам показалось, германская сказка более древняя, берущая корни из племенной общины, когда мир и быт женщин был отделен от мужского мира. С течением времени люди вносили в нее понятные им детали и подробности, к нам она пришла в пересказе братьев Гримм. Русская сказка, судя по всему, более поздняя, времен родовой общины, когда люди уже жили семьями, где мужской и женский миры были объединены общим бытом. Хотя, возможно, эта сказка просто претерпела больше изменений с течением времени. 

      Безусловно, основную роль на различия в сказках оказали психологические особенности сложивших их народов. В сказке братьев Гримм отец героини, по большему счету, отсутствует. Как утверждала Мария Луиза фон Франц, культурно-исторически структура психики германских народностей сложилась таким образом, что анима у них не сформирована[1]. Мы взяли на себя смелость предположить, что в психологии этих народов должны были существовать компенсаторные механизмы, дающие возможность женской энергии проявиться, но, вследствие дисбаланса, она проявлялась в гипертрофированном виде. В сказке женская энергия как бы заполоняет собой все психологическое пространство. В русской сказке отец хоть и нее играет активной роли в судьбе героини, но все же присутствует. Организация быта русского народа требовала слаженного коллективного труда, где ценилась как роль мужчины, так и женщины. Это отразится в системе верований русского народа, языческие персонажи которого в большинстве случаев, жили семьями, например: банник с банной хозяюшкой, доможил с домовичихой, водяной с водянихой.[2] Такое, казалось бы, небольшое различие в структуре сказки как фактическое наличие или отсутствие отца, существенным образом влияет на процесс инициации наших героинь.
      В обеих сказках история девушки описана с самого рождения. Обе сказки начинаются с того, что мать героини ждет мужа и смотрит на снег.  Различия начинаются с момента зачатия наших героинь. Царевна из русской сказки появляется на свет естественным образом, там есть Царь-отец, которого и ждет мать. 

 

Царь с царицею простился,
В путь-дорогу снарядился,
И царица у окна
Села ждать его одна.

      Белоснежка рождается оттого, что мать загадывает желание и, как бы случайно, укалывается о веретено до крови. 

       Зимним деньком, в то время как снег валил хлопьями, сидела одна Королева и шила под окошечком, у которого рама была черного дерева. Шила она и на снег посматривала, и уколола себе иглой палец до крови. И подумала королева про себя: «Ах, если бы у меня родился ребеночек белый, как снег, румяный, как кровь, и чернявый, как черное дерево!» И вскоре желание ее точно исполнилось: родилась у ней доченька – белая, как снег, румяная, как кровь, и черноволосая; и была за свою белизну названа Белоснежкой.

      С самого начала сказки во внутрипсихическом мире Царевны есть образ отца, на основе которого она и будет формировать свой анимус. В психике Белоснежки роль отца сведена к минимуму, даже момент зачатия показан символически (укололась – кровь), для формирования анимуса она, по-видимому, будет использовать внутренний мужской образ собственной матери[3]. Мы взяли эти обе сказки, потому что в реальной жизни и сейчас девушки проходят психологическую инициацию, либо используя образ своего отца, либо внутренний мужской образ собственной матери.
      После рождения дочери мать в обеих сказках умирает, на смену ей приходит злая мачеха. 

Вот в сочельник в самый, в ночь Бог дает царице дочь.  
Рано утром гость желанный, День и ночь так долго жданный, 
Издалеча наконец Воротился царь-отец. На него она взглянула, 
Тяжелешенько вздохнула, Восхищенья не снесла, И к обедне умерла.
Долго царь был неутешен, Но как быть? и он был грешен; 
Год прошел как сон пустой, Царь женился на другой. 
Правду молвить, молодица Уж и впрямь была царица: Высока, стройна, бела, 
И умом и всем взяла; Но зато горда, ломлива, 
Своенравна и ревнива. Ей в приданое дано Было зеркальце одно; 
Свойство зеркальце имело: Говорить оно умело.

      И чуть только родилась доченька, Королева-мать и умерла. Год спустя Король женился на другой. Эта вторая жена его была красавица, но и горда, и высокомерна, и никак не могла потерпеть, чтобы кто-нибудь мог с нею сравняться в красоте. Эта вторая жена его была красавица, но и горда, и высокомерна, и никак не могла потерпеть, чтобы кто-нибудь мог с нею сравняться в красоте. Притом у нее было такое волшебное зеркальце, перед которым она любила становиться, любовалась собой и говаривала:

«Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
Кто здесь всех краше, кто всех милей?»
Тогда и отвечало ей зеркальце:
«Ты, королева, всех здесь милей».

      Смерть хорошей матери говорит нам о том, что пришло время материнскому комплексу повернуться негативной стороной. В сознании героини есть образ хорошей любящей матери (изначально мать в обеих сказках хорошая), но к тому моменту, когда разворачивается основное действие сказки, девушка сознательно или бессознательно воспринимает мать как негативную. Эта ситуация обусловлена действием Самости, которая руководит переходом к патриархальной фазе развития. Нойманн писал : «…один из фундаментальных законов психики в том, что Самость всегда «одевается» или маскируется в архетип более прогрессивной фазы. И тогда прежде доминировавший архетип констеллируется в своем негативном аспекте»[4].  Для того чтобы Эго развилось, перешло на патриархальный уровень развития, нужна констелляция материнского объекта в виде Ужасной Матери. В наших сказках смерть хорошей матери происходит очень рано, девочка только родилась, это говорит нам о том, что психологически она не созрела для того, чтобы воспринять такую констелляцию материнского комплекса, ей предстоит сложный путь прежде, чем она сможет принять свою мать, а, следовательно, и себя объективно.
      Внутренний образ матери особенно важен для девушки, идентифицируясь с которой, она первоначально приобретает свою идентичность. Опираясь на точку зрения Отто Кернберга[5], что в результате благополучного разрешения эдипального конфликта, девочка преодолевает эдипальную мать, оставляя идентификацию с функциями матери, мы предположили, что основой благополучной идентификации девочки с матерью служит ее идентификация с ролями матери, жены, хозяйки. Нашей героини предстоит стать женщиной, это означает, что она теперь сама будет выполнять функции матери. Ее может пугать не только ответственность и новизна этих ролей, но и возможная агрессия со стороны матери, место которой она вскоре займет. Даже если мать настроена позитивно, девушка может фантазировать ее ревность и злость, проецируя на мать свои зависть и страх.
      Наличие у мачехи волшебного зеркальца дает нам широкое поле для интерпретации, поскольку символика зеркала очень многогранна, и вряд ли найдется культура, в которой бы не упоминались зеркала. С одной стороны, они выступают как  символы божественного, символы истины и познания, с другой, как символы обманчивости, неподлинности, тщеславия, самолюбования, безумия. В своей способности отражать человека и окружающую его реальность, зеркало устойчиво соотносится с сознанием, мышлением, выступающими инструментами самопознания и отражения универсума; понятие «рефлексия» (латинское «отражение») сближает мысль и зеркало. Мы считаем, что здесь оно является объективным отражением субъективных фантазий мачехи, которые на определенный период, пока эдипальный конфликт не появился, реальны. 
      Развитие основного сюжета сказки разворачивается, когда героини повзрослели,  похорошели и, как следствие этого, готовы выйти замуж. 

А царевна молодая,
Тихомолком расцветая,
Между тем росла, росла.
Поднялась — и расцвела.
Белолица, черноброва,
Нраву кроткого такого.
И жених сыскался ей,
Королевич Елисеи.

Белоснежка же между тем подрастала и хорошела, она была прекрасна, как ясный день.

      Обе девушки описываются как необыкновенные красавицы, особенно подчеркивается белизна их кожи. Белый цвет, как и черный, является бесцветным, нейтральным. Во всем мире цвет траура либо белый, либо черный, они символизируют процесс перехода из одного состояния в другое. Также белый цвет символизирует чистоту и непорочность героини, намекая на предстоящую ей дефлорацию и, на физическом уровне, ее становление женщиной. Но нас, безусловно, больше интересует ее внутренняя, психологическая инициация. Нам важно понять какие психологические изменения должны произойти в девушке, для того, чтоб она чувствовала себя полноценной женщиной.
      Здесь мы  опять хотим обратить Ваше внимание на различия в сказах: взросление русской Царевны подчеркивается появлением у нее жениха, для Белоснежки же просто время пришло. Наличие жениха у Царевны подтверждает наше предположение о ее более сформированной фигуре анимуса, отсутствие его у Белоснежки нами интерпретировано как незрелость девушки, ее недостаточная готовность к переменам. С этого момента  способы прохождение ими инициации будут существенно отличаться.
      Наступил момент, когда, обратившись к своему зеркалу, мачеха не слышит привычный ответ. 

И когда королева однажды спросила у зеркальца:
«Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
Кто здесь всех краше, кто всех милей?»
Зеркальце отвечало ей:
«Ты, королева, красива собой;
А все же Белоснежка выше красой».
Ужаснулась королева, пожелтела, позеленела от зависти. И вот позвала она однажды своего псаря и сказала: «Выведи эту девчонку в лес, чтобы она мне более на глаза не попадалась. Убей ее и в доказательство того, что мое приказание исполнено, принеси мне ее легкое и печень».

Вот царица, наряжаясь
Перед зеркальцем своим,
Перемолвилася с ним:
«Я ль, скажи мне. всех милее.
Всех румяней и белее?»
Что же зеркальце в ответ?
«Ты прекрасна, спору нет;
Но царевна всех милее,
Всех румяней и белее».
Как царица отпрыгнет,
Да как ручку замахнет,
Да по зеркальцу как хлопнет,
Каблучком-то как притопнет!..
«Ах ты, мерзкое стекло!
Это врешь ты мне назло…
Бросив зеркальце под лавку,
Позвала к себе Чернавку
И наказывает ей,
Сенной девушке своей,
Весть царевну в глушь лесную
И, связав ее, живую
Под сосной оставить там
На съедение волкам.

     Зеркало, выполняя свою функцию отражения объективной реальности, показывает мачехе изменившуюся действительность, которая больше не соответствует ее фантазиям. Конфликт нарастает, требуя своего разрешения. Нарастание эдипального конфликта должно привести Эго к отрыву от внутреннего материнского объекта. Эта ситуация неизбежна, как отмечал Э. Нойманн, «наступление эдипального конфликта обусловлено природой»[6]. Мать усугубляет ситуацию, не желая уступать свои позиции «самой — самой», и девушка начинает фантазировать, что мать желает ее смерти, одновременно с этим у нее появляется бессознательное желание убить мать. Это символический акт, связанный с неспособностью дочери признать в себе качества матери, которые она воспринимает как негативные. Внутренний конфликт приводит героинь к началу инициации.
      Для осуществления перехода из одного состояния в другое необходим проводник, эту роль обычно выполняет трикстер, он связывает миры и появляется всегда, когда необходимы изменения. В обеих сказках приход трикстера инициируется мачехой, желающей избавится от падчерицы. В сказке о Белоснежке мачеха выбирает для этой роли Псаря, в сказке о Мертвой Царевне сенную девушку Чернавку. Трикстер обещает мачехе завести падчерицу в лес и там убить, но обманывает её.

     Псарь вывел девочку из дворца в лес, и как вынул свой охотничий нож, чтобы пронзить невинное сердце Белоснежки, та стала плакать и просить: «Добрый человек, не убивай меня; я убегу в дремучий лес и никогда уже не вернусь домой».
Пожалел псарь хорошенькую девочку и сказал: «Ну и ступай. Бог с тобой, бедная девочка!». Как раз в это время молодой оленчик выскочил из кустов; псарь приколол его, вынул из него легкое с печенью и принес их королеве в доказательство того, что ее приказание исполнено.

С царевной
Вот Чернавка в лес пошла
И в такую даль свела,
Что царевна догадалась,
И до смерти испугалась,
И взмолилась: «Жизнь моя!
В чем, скажи, виновна я?
Не губи меня, девица!
А как буду я царица,
Я пожалую тебя».
Та, в душе ее любя,
Не убила, не связала,
Отпустила и сказала:
«Не кручинься, бог с тобой».
А сама пришла домой.
«Что? — сказала ей царица,-
Где красавица-девица?»
- «Там, в лесу, стоит одна,-
Отвечает ей она,-
Крепко связаны ей локти;
Попадется зверю в когти,
Меньше будет ей терпеть,
Легче будет умереть».

     Когда девушке приходит время взрослеть, необходимо, чтобы кто-то помог ей в этом. Хорошо, если это будет мать или другая более опытная женщина, которой девушка доверяет. Она поможет ей войти в мир женственности и познать мужчину как спутника и партнера, найти контакт со своими бессознательными образами, в частности с анимусом, что даст ей возможность подготовиться к предстоящим переменам. В сказке о Мертвой Царевне Чернавка, хоть и против воли Царевны, помогает ей перейти из мира простого проживания обыденной жизни (сознательного состояния) в мир внутрипсихических образов (в состояние, дающее возможность контакта с бессознательным). В сказке о Белоснежке такой женщины нет, поэтому трикстер в этой сказке появляется в роли мужчины с ножом в руках. 
      Девушка, внутренний мужской образ которой основывается на представлениях о мужчинах ее матери, формирует внутри себя выраженный биполярной мужской объект. На сознательной уровне мужчины представляются ей «благородными рыцарями без страха и упрека», на уровне бессознательного она видит их жестокими животными, которые «хотят только одного». Таковы амбивалентные посылы ее матери, которая, с одной стороны, пытается «оградить» дочь от боли и ошибок, запрещая ей общаться с мальчиками, на самом деле, возможно, завидуя тому, что «ее сказка только начинается»[7]. С другой стороны, она бессознательно подталкивает дочь к отношениям с мужчинами, стремясь еще раз прожить эти отношения уже через нее. И в том, и в другом случае она не дает дочери необходимых рекомендаций как себя вести и не объясняет чего необходимо опасаться. Девушка неизбежно встречает «псаря» — угрожающую мужскую фигуру. Она позволяет завести себя в опасное место с тем, чтобы столкнуться в реальности со своими бессознательными опасениями. Как правило, она просто пугается, но этот случай приоткрывает перед ней содержания ее бессознательных представлений о мужчинах.
      После того, как Белоснежка убегает в лес, оттуда выходит олененок, которого псарь приносит в жертву, как нам кажется, ради того, чтобы умилостивить материнский объект. Олень является благоприятным символом, ассоциирующийся с солнцем, восходом, светом, чистотой, обновлением, возрождением, созиданием и духовностью. Он является посредником между небом и землей, посланником богов. В средневековом искусстве на Западе олень символизировал уединение и непорочность. Его появление может символизировать как начало обновления психики, так и быть символом благословения начинающегося процесса со стороны трансцендентного (бессознательного). То, что животное приносится в жертву ради благополучного прохождения героиней инициации, указывает на древние корни сказки.
      Мачеха требует, чтоб в доказательство смерти героини псарь принес ее легкое и печень. Это очень символичный акт, смерть оленя, в том числе это и отказ от инстинктивной части себя. Тех инстинктов, которые помогают нам чувствовать себя, свое тело, свои эмоциональные состояния. На то время пока происходит глубокая бессознательная работа, мы можем не замечать своих чувств и эмоции, что в свою очередь может привести к депрессивной апатии или возникновению психосоматического заболевания. Также можно отметить, что с точки зрения телесно-ориентированной психологии, легкое — часть системы вентиляции, отвечающая за автономию личности. Основными функциями печени являются производство желчи и воспроизводство, и очищение крови. Кровь является символом жизни и энергии, желчь символом агрессивности и злобы.  Мы можем сделать вывод, что когда материнский объект гипертрофирован, девушка воспринимает действие матери как посягательство на свою автономию, сопротивление начинающимся изменениям и предстоящему обновлению, возможно, даже как угрозу ее витальности. Ее инстинктивная часть, лишенная желчи, лишает девушку возможности свободно выражать, вернее, чувствовать агрессию.  
     Наши героини оказались в лесу. 

Но невеста молодая,
До зари в лесу блуждая,
Между тем все шла да шла
И на терем набрела.
Ей навстречу пес, залая,
Прибежал и смолк, играя;

И вот очутилась бедняжка в дремучем лесу одна одинешенька, и стало ей так страшно, что она каждый листочек на деревьях осматривала, и не знала, что ей делать и как ей быть. И пустилась бежать, и бежала по острым камням и по колючим кустарникам, и дикие звери сновали мимо нее взад и вперед, но ей не причиняли никакого вреда.
Бежала она, пока несли ее резвые ноженьки, почти до вечера; когда же утомилась, то увидела маленькую хижинку и вошла в нее.

      Символика леса, прежде всего, ассоциируется с телесным бессознательным. Как известно из работы Юнга «Дух Меркурий»[8], лес связан с психосоматической областью психики и, по мнению М. Л. фон Франц, оказавшись в сказочном лесу, вы «тонете в своем теле и только прозябаете».[9] Так же М. Л. фон Франц отмечает, что, анализируя героиню сказки, попавшей в лес, можно прийти к выводу, что «она утонула в какой-нибудь непостижимой депрессивной апатии».[10]  Из сказанного выше, мы можем сделать вывод, что в реальной жизни в этот период девушка, погружаясь в образы личного бессознательного, скорее всего, будет подвержена депрессивным состояниям, либо у нее может начаться психосоматическое заболевание. 
     Лес традиционно связывают с символикой женского начала, идущего от символа Великой матери. В древние времена, когда леса занимали большую часть суши, они были местом жертвоприношений и проведения инициаций. 
      Анализируемая нами инициация проводилась для того, чтобы девушка могла в полной мере принять собственную женственность, которую без мужественности, составляющую с ней целое, понять и принять невозможно. Девушка принимает себя как женщину только после принятия мужского. 
      Наши героини, погружаясь в сферу личного бессознательного (в лес), символика которого связанна с женским  началом, находят «островок сознания», символизирующийся здесь домиком в лесу. Чтобы этот лес стал «ее» лесом, ей необходимо закрепиться на чем-то, что ему противостоит, чтобы не быть «проглоченной» Великой матерью, ей необходимо найти свой домик, и очень логично, что он принадлежит  внутренним мужским объектам героини, ее анимусу. 
      Обе девушки спокойно заходят в дом, и каждая по-своему начинает в нем осваиваться. 

      Посреди хижины стоял столик с семью маленькими тарелочками, и на каждой тарелочке по ложечке, а затем семь ножичков и вилочек, и при каждом приборе по чарочке. Около стола стояли рядком семь кроваток, прикрытых белоснежным постельным бельем.
Белоснежка, которой очень и есть, и пить хотелось, отведала с каждой тарелочки овощей и хлеба и из каждой чарочки выпила по капельке вина, потому что она не хотела все отнять у одного. Затем, утомленная ходьбой, она пыталась прилечь на одну из кроваток; но ни одна не пришлась ей в меру; одна была слишком длинна, другая – слишком коротка, и только седьмая пришлась ей как раз впору. В ней она и улеглась, перекрестилась и заснула.

В ворота вошла она,
На подворье тишина…
Дверь тихонько отворилась.
И царевна очутилась
В светлой горнице; кругом
Лавки, крытые ковром,
Под святыми стол дубовый,
Печь с лежанкой изразцовой.
Видит девица, что тут
Люди добрые живут;
Знать, не будет ей обидно.
Никого меж тем не видно.
Дом царевна обошла,
Все порядком убрала,
Засветила богу свечку,
Затопила жарко печку,
На полати взобралась
И тихонько улеглась.

       Героини по-разному ведут себя в незнакомом месте. Белоснежка пробует еду и вино, и ложится спать. Царевна же прибирается, топит печку и только после этого засыпает, это говорит нам о том, что сознание наводит некоторый порядок в той части бессознательного, с которым на данный момент взаимодействует, делает его для себя понятным. Она делает это не спрашивая у хозяев, будто она более или менее осведомлена как вести себя в этом месте, что опять нас возвращает к мысли, что анимус этой героини более развит и входит в психическую структуру личности. Но, как бы то не было, обе они ведут себя очень деликатно (Белоснежка ест чуть-чуть из каждой тарелки, чтобы не оставить кого-то без ужина). Во многих сказках главные герои ведут себя именно так, они не позволяют себе быть  неосторожными или слишком напористыми сталкиваясь с бессознательным.
      Царевна попадает в терем к семи богатырям, а Белоснежка к семи гномам. Символика числа семь очень многогранна, число семь можно получить при помощи сложения тройки и четверки. Первое из этих слагаемых является символом неба и души, второе же олицетворяет землю и тело. Соединяясь вместе они показывают объединение мужского и женского, целостность, возникающую в результате трансформации, таким образом, мы можем рассматривать цифру семь, как символ трансформации.
       В наших сказках столь многоликое проявление анимуса главной героини объясняется тем, что сознательно женщины моногамны, соответственно для сохранения баланса в бессознательном ее анимус будет представлен полигамно. Мужчина отвечает за выполнения многих биологических функций, как говорится в народе: «…и жнец, и швец, и на дуде игрец». Как отмечает Эмма Юнг: «в соответствии с более разнообразным полем мужской активности анимус проявляется как представитель или мастер любого вида способностей».[11] Или, как в нашем случае, группой мужчин разных возрастов. Взаимодействуя (общаясь) и структурируя (убирая) Эго интегрирует маскулинные компонентыв сознание личности.
      Анимус девочки, ее внутреннее представление о том, что такое мужчина, и одновременно с этим мужские качества ее личности, формируется, в целом, на основе ее внутреннего образа отца. Как и все архетипы, архетип отца двойственен. С одной стороны он может быть защищающим, великодушным, одаривающим, с другой он может быть мстительным, проклинающим, подавляющим, лишающим сил. По мнению Дж. Холла «если ребенок воспринимает отца позитивно, он ощущает его силу и эмоциональную поддержку и, подпитываемый энергией отца, преобразует внешний мир. Если же он воспринимает отца негативно, хрупкая детская психика разрушается…
      Благодаря матери ребенок может ощущать мир как заботливую и защищающую его среду. Благодаря отцу он может получить поддержку, чтобы войти в мир. Мифы о Великой Матери составляют большой цикл, связанный с мотивом смерти — возрождения, то есть вечного возвращения. Мифы о Небесном Отце связаны с вечным поиском, странствием от наивности к опыту, от темноты к свету, от дома к горизонту. Каждый мифологический цикл должен быть пройден»[12].
      Внутренние представления девушки об отце хоть и имеют первостепенное значение в формировании анимуса, но, все же, являются лишь базой, основой, на которой девушка формирует внутренний мужской объект. Для того чтобы сформировать анимус, ей необходимо дополнить внутреннюю мужскую фигуру различными значимыми для нее мужскими объектами, в сказках наши героини контактирует с семью богатырями, или гномами.В реальной жизни этот этап очень похож на то, что происходит в бессознательном. В этот период девушка может много фантазировать о будущем мужчине: «какой он, как он выглядит, как они познакомятся и т.д», как будто набирая качества, дополняя внутренний мужской образ, ей могут сниться сны, в которых присутствуют мужские объекты. Но и сны, и фантазии, зачастую не связаны с реальностью, в бессознательном идет активный процесс расщепления и наполнения анимуса, который, как правило, сознанием не отслеживается. 
      Белоснежка попадает в домик к гномам. Гномы — олицетворение природных сил, изначально гномы считались духами стихии земли, подобно духам трех других стихий — воздуха, воды, огня. Гномы являются хтоническими существами, учат людей ремеслам и наделены мудростью. Эти маленькие человечки, ростом с ребенка и меньше, большую часть своей жизни проводят в глубине Земли. Традиционно символ Земли ассоциируется с символикой Великой матери, что еще раз подтверждает нашу мысль о том, что Белоснежка расщепляет материнский анимус. Гномы, происходящие из матери-Земли, как нельзя лучше олицетворяют его. Они же предлагают Белоснежке остаться жить с ними и помогать по хозяйству, будто дают некое позволение от материнского объекта быть хозяйкой, и совершенствоваться в новых внутрипсихических ролях.
      В сказке о Царевне Богатыри предлагают ей выбрать кого-нибудь из них в качестве мужа. Нам показалось важным остановиться на этом моменте подробнее.

Братья милую девицу
Полюбили. К ней в светлицу
Раз, лишь только рассвело,
Всех их семеро вошло.
Старший молвил ей: «Девица,
Знаешь: всем ты нам сестрица,
Всех нас семеро, тебя
Все мы любим, за себя
Взять тебя мы все бы рады,
Да нельзя, так бога ради
Помири нас как-нибудь:
Одному женою будь,
Прочим ласковой сестрою.
Что ж качаешь головою?
Аль отказываешь нам?
Аль товар не по купцам?»
«Ой вы, молодцы честные,
Братцы вы мои родные,--
Им царевна говорит,--
Коли лгу, пусть бог велит
Не сойти живой мне с места.
Как мне быть? ведь я невеста.
Для меня вы все равны,
Все удалы, все умны,
Всех я вас люблю сердечно;
Но другому я навечно
Отдана. Мне всех милей
Королевич Елисей».

      Р.А.Джонсон ранее описал такую ситуацию в мифе о Тристане и Изольде, анализируя отношения главного героя со своей анимой «…очень сложно заставить себя поверить, что она является не смертной женщиной, а метафизическим образом, обладающим таким зарядом, что физическое прикосновение к ней связано с огромным риском»[13]. Нам кажется, что этот момент описывает желание как мужского, так и женского Эго слиться со своим анимусом (анимой). Делать этого нельзя, и во многих сказках и легендах есть подтверждение этому (меч между Тристаном и Изольдой во время сна). 
      Также Роберт Джонсон отмечает, что почтение и взаимодействие с внутренне фигурой противоположного пола привносит как во внутреннюю, так и в реальную жизнь смысл и целостность. В противном случае наши проекции обедняют реальную жизнь, и могут послужить причиной разрушения некоторых аспектов внутренних образов. Отказ Царевны говорит нам о том, что она отказывается проецировать свой анимус на реального мужчину, иначе говоря, отказывается выходить замуж за свой анимус.
      Пожив какое-то время в лесном домике, принимая, взаимодействуя и расщепляя анимус, Эго набирается достаточной энергией, для похождения следующего этапа инициации (трансформацию). Мачеха в обеих сказках узнает от зеркала, что главная героиня жива и где она сейчас находится и начинает действовать. 

     Весь день Белоснежка оставалась одна-одинешенька в доме, а потому добрые гномики предостерегали ее и говорили: «Берегись своей мачехи! Она скоро прознает, где ты находишься, так не впускай же никого в дом, кроме нас».
А королева-мачеха спросив у зеркальца, кто теперь первая красавица во всей стране, узнала от него, что Белоснежка жива и она в лесу у горных гномиков.
И стала она думать о том, как бы ей извести падчерицу.
Она переоделась старой торговкой и стала совершенно неузнаваемой и направилась к хижине семи гномов, постучалась в их дверь и крикнула: «Товары разные, дешевые, продажные!». Белоснежка глянула из окошечка «Ну, эту-то торговку я, конечно, могу впустить сюда», – подумала она, отомкнула дверь и купила себе красивый красный  шнурок. «Э-э, дитятко, – сказала старуха, – Пойди-ка сюда, дай себя зашнуровать как следует!». Белоснежка обернулась к старухе спиною и дала ей зашнуровать себя новым шнурком: та зашнуровала так крепко, что у Белоснежки разом захватило дыхание и она замертво пала наземь.
Вскоре после того семеро гномов вернулись домой и увидели Белоснежку, лежащую на полу словно мертвая. Они ее подняли, разрезали шнурок, и она стала опять дышать и совсем ожила. Когда гномы от нее услышали о том, что с нею случилось, они сказали, что это была злая мачеха и опять наказали Белоснежке никого не впускать в дом.
А злая баба, вернувшись домой к зеркальцу, поняла, что Белоснежка опять ожила. При помощи различных чар, она сделала ядовитый гребень. Затем переоделась и приняла на себя образ другой старухи.
Пошла она к дому семи гномов, и стала кричать: «Товары, товары продажные!»
 Сначала Белоснежка хотела прогнать старуху,  но та уговорила ее купить ядовитый гребень, и дать себя причесать. Едва только она запустила ей гребень в волосы, как Белоснежка лишилась сознания. 
 К счастью, гномы скоро вернулись домой и увидели, что Белоснежка лежит замертво на земле, они нашли в волосах девушки ядовитый гребень, и едва только его вынули, Белоснежка пришла в себя и рассказала все, что с ней случилось. Тогда они еще раз сказали, чтобы она была осторожнее и никому не отворяла дверь. 
 А между тем королева, вернувшись домой, и, узнав от зеркальца, что Белоснежка жива, задрожала от бешенства. «Белоснежка должна умереть! – воскликнула она. – Если бы даже и мне с ней умереть пришлось!» 
Затем она удалилась в потайную каморочку и там изготовила ядовитое-преядовитое яблоко. С виду яблоко было чудесное, наливное, с румяными бочками, а только откуси кусочек – и умрешь.
Королева размалевала себе лицо, переоделась крестьянкою и пошла к семи гномам. Она постучалась у их дома,  Белоснежка ответила, что ей не велено никому открывать и ничего брать. «Да уж не отравы ли боишься?» – спросила крестьянка. – «Так вот, посмотри, я разрежу яблоко надвое: румяную половиночку ты скушай, а другую я сама съем». А яблоко-то у ней было так искусно приготовлено, что только румяная половина его и была отравлена.   Белоснежке очень хотелось отведать этого чудного яблока, и когда она увидела, что крестьянка ест свою половину, она уж не могла воздержаться от этого желания, протянула руку из окна и взяла отравленную половинку яблока.
 Но чуть только она откусила кусочек его, как упала замертво на пол. Тут королева-мачеха посмотрела на нее ехидными глазами, громко рассмеялась и сказала: «Ну, уж на этот раз тебя гномы оживить не смогут!» 
И когда она, придя домой, узнала от зеркальца, что опять стала прекрасней всех на свете.

Мачеха Царевны так же узнала от зеркальца, что она жива и: 

Положила иль не жить,
Иль царевну погубить.
Раз царевна молодая,
Милых братьев поджидая,
Пела, сидя под окном.
Вдруг сердито под крыльцом
Пес залаял, и девица
Видит: нищая черница
Ходит по двору, клюкой
Отгоняя пса. «Постой,
Бабушка, постой немножко,-
Ей кричит она в окошко,-
Пригрожу сама я псу
И кой-что тебе снесу».
Отвечает ей черница:
«Ох ты, дитятко девица!
Пес проклятый одолел,
Чуть до смерти не заел.
Посмотри, как он хлопочет!
Выдь ко мне».- Царевна хочет
Выйти к ней и хлеб взяла,
Но с крылечка лишь сошла,
Пес ей под ноги — и лает,
И к старухе не пускает;
Лишь пойдет старуха к ней,
Он, лесного зверя злей,
На старуху. «Что за чудо?
Видно, выспался он худо,-

Ей царевна говорит,-
На ж, лови!» — и хлеб летит.
Старушонка хлеб поймала;
«Благодарствую,- сказала.-
Бог тебя благослови;
Вот за то тебе, лови!»
И к царевне наливное,
Молодое, золотое
Прямо яблочко летит…
Дверь тихонько заперла,…
В руки яблочко взяла,
К алым губкам поднесла,
Потихоньку прокусила
И кусочек проглотила…
Вдруг она, моя душа,…
Пошатнулась не дыша,
Головой на лавку пала
И тиха, недвижна стала…

     Пришло время встречи с негативным материнским объектом, с помощью которого осуществиться трансформация — ключевой этап инициации, включающим в себя регрессию и временную утрату эго, переход к сознанию и реализации ранее не осознанной психологической потребности.
     Обе наши героини предпринимают попытки к прохождению инициации, но в связи с особенностями структуры личности, о которых мы не раз говорили, Белоснежка предпринимает три попытки, Царевне же достаточно одной. 
     Анализируя предметы, принесенные мачехой Белоснежке, мы не могли не обратить внимания на выраженную амбивалентность ее поведения, характерное для  поведения так называемой гиперопекающей матери. Она  дает Белоснежки атрибуты женственности, то, что должно помочь ей утвердится в новом статусе, но делает это в довольно странной форме, ее естественное желание помочь дочери входит в противоречие с желанием удержать ее от взросления.
      Первый предмет, шнурок должен подчеркнуть фигуру девушки, сделать ее более привлекательной, это истинно женский атрибут, с его помощью мачеха готовит Белоснежку к новой возрастной категории — девушки на выданье, но ее способ использования шнурка приводит героиню к удушью. Часто гиперопекающую мать можно назвать удушающей, потому как она не дает возможности свободно дышать, чрезмерно ограничивает, лишая тем самым самостоятельности. 
      Вторым предметом был гребень. Во многих сказках заколдованный гребень используется для того, чтобы главный герой впал в забвение. В нашей предыдущей статье «Женская инициация, или как принять Снежную Королеву», в момент регресса главной героини гребень использовался материнским объектом для того, чтобы она забыла то, ради чего пустилась в путь, и осталась в зависимом состоянии. В сказке «Финист-Ясный сокол» главный герой тоже попадает под воздействие чар волшебного гребня, он теряет силы и впадает в забвение. 
      Гребни издревле использовались в различных обрядах, они являются одним из самых древнейших изобретений человека. У многих народов причесывание, и ритуалы, связанные с заплетанием косы, отражали основные этапы жизни женщины. В частности, у славян выделялось четыре таких этапа. Первый этап проходил в пятилетнем возрасте, когда девочка окончательно принимает свою половую идентичность. Второй этап в подростковом периоде, когда заплетенная коса означала, что девушка готова к браку. Третий этап, вступление в брак, одну косу расплетали и заплетали две. И четвертый этап — похоронный обряд. Изменение прически символизировало изменение социального статуса. Материнский объект, делая очередную попытку помочь дочери обрести новый статус, лишает ее сознания. Расчесывание волос само по себе может привести к трансовому состоянию. 
      Важно отметить поведение Гномов. Они хоть первоначально и являются объектами материнского комплекса, но все больше противостоят ему, помогая Белоснежке освободиться от влияния гиперопекающей матери. Расщепленный материнский анимус все больше укрепляется в психике героини как ее собственный объект. Гномы  постепенно готовят Белоснежку к трансформации, они понимают, что если она пройдет ее слишком рано, то так и останется под влиянием материнского объекта. 
      Последний предмет, яблоко, соответствует предмету, принесенному Царевне. Именно благодаря яблоку девушки «умирают», покидая домик в лесу. Яблоко один из самых распространенных символов — плодов мифологии. Благодаря своей округлой форме, яблоко является символом совершенства, красоты, божественного дара, целостности, вечности. В библейской традиции яблоко считается символом как грехопадения, так и приобщения к тайному знанию. Если разрезать яблоко пополам, то его сердцевина будет выглядеть как пятиконечная звезда, священная пентаграмма,  являющаяся символом женственности, тайного знания, инициации. Надкусывая яблоко, принесенное мачехой, девушки получают знания, необходимые им для инициации, что еще раз показывает нам амбивалентность характера Мачехи. На символическом уровне она делится с девушкой секретом собственной женственности, которая ранее воспринималось героиней негативно, так как негативна сама мать, следовательно, и связанные с матерью функции, и феминность вообще. Принимая от мачехи дар, героиня принимает и мать, и, то негативное в себе, что раньше видела только в матери.Именно благодаря этому стал возможен переход на новую ступень развития.
Анализируя сказку, мы все больше убеждаемся в некоей осведомленности Царевны о том, как ей необходимо вести себя с образами бессознательного. Она дает нищенке, принесшей яблоко, хлеб. Царевна отдает должное бессознательному, взамен получая от него дар – помощь при переходе на новый этап развития. Произошел взаимообмен энергиями.
На Руси издревле потчивали гостя хлебом-солью, говоря этим самым, что принимают его в дом, признают своим. Так же и мать на свадьбе после церемонии дает молодым хлеб с солью, в некоторых местах молодых посыпают зерном, принимая  новую семью.
В сказке А.С. Пушкина пес пытается помешать царевне съесть яблоко. Собака, наиболее близкое человеку животное, она сопровождает человека в течение дня жизни и является его проводником через ночь смерти. Великие проводники душ, такие как Анубис, Геката и Гермес изображаются с головой собаки или имеют собаку в качестве своего атрибута. Во многих мифологиях собака охраняет границы между мирами, является стражем и владыкой подземного мира, где властвуют хтонические и лунные божества. Это мир снов, царство тьмы, другая сторона жизни, где, однако находится точка, в которой смерть становится возрождением. Собака охраняет царство бессознательного. И как писал Юнг в «MysteriumConiuntionis»[14] является «матрицей», которую нужно вскрыть, чтобы высвободить содержимое бессознательного. Смерть собаки в сказке говорит нам о том, что неосознанная работа, которая происходила в бессознательном,  интегрируется в сознание. Что приводит к началу трансформации Эго и бессознательного.
Обе девушки погрузились в трансформирующий сон, и богатыри, и гномы, вернувшись домой, находят их «мертвыми».

Братья в ту пору домой
Возвращалися толпой…
Прискакали,
Входят, ахнули. Вбежав,
Пес на яблоко стремглав
С лаем кинулся, озлился,
Проглотил его, свалился
И издох. Напоено
Было ядом, знать, оно.
Перед мертвою царевной
Братья в горести душевной
Все поникли головой…
Хоронить ее хотели
И раздумали. Она,
Как под крылышком у сна,
Так тиха, свежа лежала,
Что лишь только не дышала…
Сотворив обряд печальный,
Вот они во гроб хрустальный
Труп царевны молодой
Положили — и толпой
Понесли в пустую гору,
И в полуночную пору
Гроб ее к шести столбам
На цепях чугунных там
Осторожно привинтили,

      Гномы, вернувшись домой, нашли Белоснежку распростертой на полу, бездыханной, помертвевшей. Они ее подняли, стали искать причину ее смерти – искали отраву, расшнуровали ей платье, расчесали ей волосы, обмыли ее водою с вином; однако ничто не могло помочь ей. Белоснежка была мертва и оставалась мертвою. 
 Они положили ее в гроб и, сев все семеро вокруг ее тела, стали оплакивать и оплакивали ровно три дня подряд.   Уж они собирались и похоронить ее, но она на вид казалась свежею, была словно живая. Гномы сказали: «Нет, мы не можем ее опустить в темные недра земли», – и заказали для нее другой, прозрачный хрустальный гроб, положили в него Белоснежку, так что ее со всех сторон можно было видетьа на крышке написали золотыми буквами ее имя и то, что она была королевская дочь.   
Затем они взнесли гроб на вершину горы, и один из гномов постоянно оставался при нем на страже.

      То, что гробы не опускаются в землю, также говорит нам о том, что смерть героинь является не реальной, а символической, она необходима для последующего возрождения личности, но уже в другом статусе.Опустить в землю,говоря аналитическим языком, отдать назад в лоно Великой матери. В противоположность этому, наших героинь приносят  к горе, которая  обычно ассоциируется с патриархальным началом (Зевс, живущий на горе Олимп).Интересен тот факт, что гроб с Белоснежкой гномы вносят на вершину горы, что означает вывод неких бессознательных мотивов на сознательный уровень.  И как следствие символизирует принятие ею мужского,  и демонстрацию ее готовности принять новый статус в патриархальном мире. Царевну кладут в пещеру в горе, как известно, пещера является материнским символом, которая, объединяясь здесь с отцовским символом горы, может символизировать взаимодействие отцовского и материнского начал, пришедших к гармонии. 
      Обеих девушек кладут в хрустальный гроб, в Германском эпосе есть легенда о хрустальной горе, которая считалась местом в потустороннем мире. В нем обитают многие сказочные существа. В сказках людей приводят туда, для освобождения, или как нам кажется, в нашем случае для трансформации.  Момент перехода из одного состояния в другое. Из незрелых девочек они превращаются в женщин, осознающих свои негативные стороны. Они готовы к встрече с анимусом, каждая из них готова стать женой и принять его как мужа — принять свой внутренний творческий потенциал. 

За невестою своей
Королевич Елисей
Между тем по свету скачет.
Нет как нет! Он горько плачет,
И кого ни спросит он,
Всем вопрос его мудрен;
Кто в глаза ему смеется,
Кто скорее отвернется;
К красну солнцу наконец
Обратился молодец.
«Свет наш солнышко! ты ходишь
Круглый год по небу, сводишь
Зиму с теплою весной,
Всех нас видишь под собой.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видало ль где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ей».— «Свет ты мой,--
Красно солнце отвечало,--
Я царевны не видало.
Знать, ее в живых уж нет.
Разве месяц, мой сосед,
Где-нибудь ее да встретил
Или след ее заметил».
 Темной ночки Елисей
Дождался в тоске своей.
Только месяц показался,
Он за ним с мольбой погнался.
«Месяц, месяц, мой дружок,
Позолоченный рожок!
Ты встаешь во тьме глубокой,
Круглолицый, светлоокий,
И, обычай твой любя,
Звезды смотрят на тебя.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ей».— «Братец мой,--
Отвечает месяц ясный,--
Не видал я девы красной.
На стороже я стою
Только в очередь мою.
Без меня царевна видно
Пробежала».— «Как обидно!» --
Королевич отвечал.
Ясный месяц продолжал:
«Погоди; об ней, быть может,
Ветер знает. Он поможет.
Ты к нему теперь ступай,
Не печалься же, прощай».
Елисей, не унывая,
К ветру кинулся, взывая:
«Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе.
Не боишься никого,
Кроме бога одного.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ее».— «Постой,--
Отвечает ветер буйный,--
Там за речкой тихоструйной
Есть высокая гора,
В ной глубокая нора;
В той норе, во тьме печальной,
Гроб качается хрустальный
На цепях между столбов.
Не видать ничьих следов
Вкруг того пустого места,
В том гробу твоя невеста».
Ветер дале побежал.
Королевич зарыдал
И пошел к пустому месту
На прекрасную невесту
Посмотреть еще хоть раз.
Вот идет; и поднялась
Перед ним гора крутая;
Вкруг нее страна пустая;
Под горою темный вход.
Он туда скорей идет.
Перед ним, во мгле печальной,
Гроб качается хрустальный,
И в хрустальном гробе том
Спит царевна вечным сном.
И о гроб невесты милой
Он ударился всей силой.
Гроб разбился. Дева вдруг
Ожила. Глядит вокруг
Изумленными глазами,
И, качаясь над цепями,
Привздохнув, произнесла:
«Как же долго я спала!»
И встает она из гроба…
Ах!.. и зарыдали оба.
В руки он ее берет
И на свет из тьмы несет,
И, беседуя приятно,
В путь пускаются обратно,
И трубит уже молва:
Дочка царская жива!

Случилось как-то, что в тот лес заехал королевич, он увидел гроб на горе и красавицу Белоснежку в гробу и прочел то, что было написано на крышке гроба золотыми буквами.
Тогда и сказал он гномам: «Отдайте мне гроб, я вам за него дам все, чего вы пожелаете».
     Но карлики отвечали: «Мы не отдадим его за все золото в мире». Но королевич не отступал: «Так подарите же мне его, я насмотреться не могу на Белоснежку: кажется, и жизнь мне без нее не мила будет! Подарите – и буду ее почитать и ценить как милую подругу!» 
Сжалились добрые гномы, услышав такую горячую речь из уст королевича, и отдали ему гроб Белоснежки.
     Королевич приказал своим слугам нести гроб на плечах. Понесли они его да споткнулись о какую-то веточку, и от этого сотрясения выскочил из горла Белоснежки тот кусок отравленного яблока, который она откусила. 
Как выскочил кусок яблока, так она открыла глаза, приподняла крышку гроба и сама поднялась в нем жива-живехонька.
«Боже мой! Где же это я?» – воскликнула она. Королевич сказал радостно: «Ты у меня, у меня! – рассказал ей все случившееся и добавил: – Ты мне милее всех на свете; поедем со мною в замок отца – и будь мне супругою».

       Благодаря изменениям, произошедшим с Царевной, ее анимус тоже находится в развитии,  в поисках невесты он походит своего рода испытание. Исчерпав возможности получить помощь от простых объектов, он обратился к трансцендентным энергиям. Сначала он обратился к Солнцу — традиционно ассоциирующимся с архетипом Отца, потом к  Луне, которая изначально была связана с архетипом Великой Матери, а впоследствии с анимой. Но ответ о том, где ему найти Царевну он получил от Ветра. Ветер способен преодолевать большие расстояния за короткое время, мобильный, переменчивый и очень быстрый. Как писала Эмма Юнг[15], эти качества присущи многим богам, в своем труде «Анима и Анимус» она упоминает таких богов как Вотан-бог ветра, Локки бог лжи, Меркурий, их объединяет то, что они представляют способность к открытию нового, логосу, динамизму, все они имеют архетипическую природу, относятся к внеличному бессознательному. Юнг в своем труде «MysteriumConiuntionis»[16] описывал роль Меркурия в соединении противоположностей. В  русском  варианте сказки ветер будто объединяет знания Солнца и Луны, женского и мужского. И именно Ветер дает ответ о местонахождении царевны,  служа тем самым не только объединением коллективных  архетипов, но и соединяя Эго героини и ее анимус для восстановления целостности психики.   
       Если Царевна достаточно зрелая, чтобы один на один встретить анимус, то Белоснежка еще нуждается в поддержке и опеке гномов. Ее жених тоже проходит испытание, ему необходимо убедить гномов в силе своего намерения. Девушка, хоть и подготовилась к замужеству, но проекции материнского анимуса будут влиять на ее восприятие мужского объекта. 
      То, что Царевна проснулась от сильного удара, сломавшего хрустальных гроб, привело нас к мысли о дефлорации. Психологическая трансформация завершилась трансформацией на физическом уровне.
      Белоснежка очнулась от столкновения гроба с веточкой, не сложно предположить, что это так же намек на дефлорацию. Благодаря тому, что она стала женщиной, кусок яблока, перекрывающего дыхание, выпал, ей удалось избавиться от влияния удушающей, гиперопекающей матери.  
      Обе сказки заканчиваются  браком между  Царевичем и Царевной, Белоснежкой и Принцем.  Брак является  символом единения противоположностей, алхимической coniunctio между двумя или несколькими частями личности. Обе героини принимают как свои теневые стороны, представленные негативным материнским комплексом, так и  позитивную сторону своего анимуса, который позволит соединить Эго с творческими ресурсами бессознательного.  Coniunctiо показывает нам, что личность в процессе испытаний и последующей трансформации,  достигла целостности и единства.
       Еще одним символом взросления героинь является смерть мачехи. 

Дома в ту пору без дела
Злая мачеха сидела
Перед зеркальцем своим
И беседовала с ним,
Говоря: «Я ль-всех милее,
Всех румяней и белее?»
И услышала в ответ:
«Ты прекрасна, слова нет,
Но царевна все ж милее,
Все румяней и белее».
Злая мачеха, вскочив,
Об пол зеркальце разбив,
В двери прямо побежала
И царевну повстречала.
Тут ее тоска взяла,
И царица умерла.
Лишь ее похоронили,
Свадьбу тотчас учинили,
И с невестою своей
Обвенчался Елисей;
 
      Белоснежка согласилась и поехала с ним, и их свадьба была сыграна с большим блеском и великолепием. На это празднество была приглашена и злая мачеха Белоснежки.   Сначала она и вовсе не хотела ехать на свадьбу, однако же и поехала, но едва переступив порог свадебного чертога, она увидела Белоснежку и от ужаса с места двинуться не могла. 
Но для нее уже давно были приготовлены железные башмаки и поставлены на горящие уголья. Их взяли клещами, притащили в комнату и поставили перед злой мачехой. Затем ее заставили вставить ноги в эти раскаленные башмаки и до тех пор плясать в них, пока она не грохнулась наземь мертвая. 

       Смерть мачехи  подчеркивает взросление девушек, они стали достаточно зрелыми для того, чтобы вместо проецирования своих негативных качеств вовне, интегрировать их в собственную личность. Девушки сами выполняют функции матери, сейчас им необходимо поднять внутренний образ хорошей мамы. 
       Мы не могли не отметить, что мачеха Царевны умирает сама, а Белоснежке еще приходится с ней сражаться, надевая ей на ноги раскаленные железные башмаки. Часто в сказках, когда герою предстоит долгий путь, связанный с трансформацией, он надевает железные башмаки. Повествование сказки дает нам понять, что путь мачехи закончен, эта трансформация приведет ее к смерти.
       Заметим, однако, что «умирание» сказочных героев, как правило, происходит в символической форме. Психика не расстается со своими внутренними образами, она их трансформирует, или в определенные периоды жизни какой-то из образов начинает играть ключевую роль, остальные же отходят на второй план, либо отходят в бессознательное. Хорошая мать не умерла, она ждала момента, когда героиня сама станет матерью, точно так же не умерла и злая мачеха, ее время настанет, когда подрастет дочь героини, или сын решит жениться. Сценарий этой сказки проигрывался много веков и, вероятно, будет проигрываться в дальнейшем. Но, тут мы не могли не отметить, что чем полнее женщина сумеет принять как позитивные, так и негативные стороны собственной женственности, тем гармоничнее будет ее личная жизнь и отношения с детьми.

 
      Список литературы:

     1. Ефимкина Р. «Пробуждение Спящей Красавицы. Психологическая инициация женщины в волшебных сказках». Издательство: Речь, 2006 г., 271 стр.     2. М-Л фон Франц «Психология сказки. Толкование волшебных сказок». Издательство: Б.С.К., 2004 г., 364 стр.
     3.       Кернберг О. «Отношения любви. Норма и патология» “LoveRelations. NormalityandPathology” Издательство: Независимая фирма «Класс», 2004 г., 256 стр. 
    4.      Лори Лэйтон Шапира «Комплекс Кассандры. Современный взгляд на истерию». “TheCassandraComplex: LivingwithDisbelief”. Издательство: Независимая фирма «Класс», 2006 г., 176 стр. 
     5. Джонсон Р. «Мы: глубинные аспекты романтической любви». Цифровая книга, 2009 г.
     6. Капица,Ф.С. «Тайны славянских богов». М.: Рипол классик, 2006г.
    7. Э. Нойманн «Страх фемининного» , сборник статей «Анима и Анимус»,М.: МААП, 2008 г.   8. Э. Нойманн, «Происхождение и развитие сознания». М: «Рефл-бук»,1998г
    9. К.Г. Юнг «Дух Меркурий». Издательство: Канон, 1996 г., 384 стр.
   10. М.Л. фон Франц «Кошка. Сказка об освобождении феминности». Цифровая книга, 2009 г.
   11. Э.Юнг «Анимус и Анима», сборник статей  » Анима и Анимус» М.: МААП , 2008 г.
   12. Дж. Холлис «Под тенью Сатурна. Мужские психические травмы и их исцеление». “UnderSaturn’sShadow:   TheWoundingandHealingofMen”. Издательство: Когито-Центр, 2005 г., 192 стр.
   13. К.Г. Юнг,» Mysterium Coniunctionis. ТаинствоВоссоединения», Мн.:»Харвест», 2003 г.